Медсестра запаса. Когда все были живы.

Медсестра запаса.  Когда все были живы.

Маленькие главы из повести длиною в жизнь. 


Дело в том, что при нашем институте не было военной кафедры. То есть не было военной кафедры для мальчиков. (Мальчики, я тогда с рождением дочери, работой и бытом выпала из жизни, вы служили в армии после окончания? Хотя, наверное, знала, но забыла...) Для нас же, девочек, каждую среду по шесть часов в день читались лекции по медицине. Итак,
Рассказ про неудавшуюся карьеру медсестры.
На втором курсе института у нас начались занятия по военной подготовке: из нас делали медсестёр на случай войны. Каждую среду вместо нормальных русского и литературы (на худой конец, английского, тоже ведь язык, кто ж знал, что его надо учить, кто предполагал, что судьба сложится так, что английский, не русский, будет жизненной необходимостью) так вместо нужных предметов нас обучали, как выписать рецепт, заставляли зазубривать названия мышц, костей скелета... В кабинете стоял скелет Вася (имя было написано на лопатке), и муляж Федя, внутренние органы которого необходимо было, разбирая, называть... После года этих мытарств мы проходили месячную практику в разных больницах города Москвы. Я попала в больницу недалеко от Курского вокзала. Никаких мышц, конечно, знать и не надо было. Разносили лекарства, прошли пару раз с обходом врачей. 
Старшая сестра пыталась нас научить делать уколы, что для меня закончилось плачевно после первой попытки. Первых пара уколов прошла нормально, а когда я попыталась всадить, извините, эту толстенную иглу в абсолютно высохшую пятую точку старушки лет восьмидесяти - игла согнулась у основания. Как это могло произойти - не понимаю, но помню ощущение ужаса не только от несделанного укола, погнутой иглы, но от необходимости объяснения с медсестрой, её грозное "как так получилось?! как умудрилась погнуть иглу?!", и моё лепетание..., и облегчение, когда после произнесённой мной фамилии пациентки услышала: "Тяжёлый укол, не надо было мне тебя посылать". 

В любом случае, на уколы меня больше не посылали. 

От обхода врачей я уклонялась после того, как в присутствии пациентки - женщины лет тридцати - врач объяснил нам, что у неё "бычье сердце", заболевание, при котором размеры сердца увеличиваются, и стенки сердечной мышцы истончаются, и однажды всё это рвётся... И ничего сделать нельзя.  "Мы её выпишем скоро домой." А в коридоре добавил: "Умирать." А потом мы, бегущие ранним утром на работу, встретили на крылечке больницы мужчину, курящего сигарету за сигаретой, - это муж ждал ту женщину. Её "выписали". Кто-то сказал, что у неё двое маленьких детей... А это июнь, начало лета, солнечный день, яркое тёплое солнце... И чья-то фраза "лета она не переживёт".  И щемящее понимание безнадёжности той жизни, которая вот-вот оборвётся, и безнадёжности любви того мужчины, которую почувствовали даже мы, девочки, и которую я помню до сих пор. 

От обходов с врачами я стала уклоняться.
Избежать посещения отделения скорой помощи было невозможно. В то утро я вошла последней.

Недалеко от больницы произошла автомобильная авария. В комнату скорой помощи привезли мужчину, он сидел на каталке и спокойно разговаривал, его рука была закутана в детское байковое голубое одеяло, такое потом было у моего сына. 
Мы стоим за спиной у врача, я прямо за его правым плечом. И врач расспрашивает, что случилось, и слушает спокойно-последовательные ответы, и разворачивает одеяло: а руки-то и нет, как мне показалось. Есть какое-то месиво: кровавые куски - ошмётки кожи, костей, и кисть, на этом всём держащаяся непонятным образом. Хирург не оглянулся, не знаю, как он почувствовал, только бросил приказывающее "выведите быстро", потеряла сознание я уже в коридоре. Даже не очень успела понять, что происходит. И та старшая медсесра отпаивала меня крепчайшим горячим сладким чаем из огромной кружки...

Присутствовать при препарировании трупа меня после этого уже не заставляли. 

Медсестры из меня не получится. Никогда.
Нельзя ТАК чувствовать...

Нельзя умирать с каждым пациентом.

Но диплом медсестры запаса я, каким-то образом сдав зачёты, получила.
Лет через семь-восемь на адрес школы, где я тогда работала, пришла повестка мне и моей подруге с требованием явиться в военкомат. На телефонный звонок в военкомате ответили, что раз пришла повестка - мы обязаны явиться, а по какому вопросу - нам объяснят на месте. Заменить меня, учителя русского языка, на один день было возможно, а заменить завуча в конце полугодия - практически нет. Так что направили тогда меня одну с просьбой перенести явку завуча на январь. Военкомат, конечно,- на противоположном конце города. Явилась, подошла к окошку, за которым сидит - по памяти - однозвёздочный младший лейтенант. Обращаюсь: вот, такая-то, явилась по повестке, вовремя, куда пройти... Он, взяв мою повестку, говорит что-то типа "ошибка, мы вас не вызывали..." И тут меня, в обычной жизни спокойную и, как говорят, вежливую женщину, к тому же учителя русского языка и литературы, молодую тогда (мне там меньше тридцати!), вдруг понесло! Я даже не представляю сейчас, как я могла всё это наговорить, а мои твёрдые интонации!... Как это "ошибка"?! Меня сняли с уроков! С шести уроков в этот день! А знаете ли вы, что меня в каждом классе по тридцать с лишним учеников! Это вы представляете, сколько детей я не научила в один день! И урок вместо меня будет вести девочка неопытная, а это конец четверти... И я тогда потребовала (ха-ха! представляю удивление того лейтенанта!), я потребовала, чтобы он пошёл к генералу (просто других званий армейских вышестоящих не пришло на память) и выяснил у него, по какому делу меня, медсестру запаса, вызвали в военкомат! Я буду ждать, сколько потребуется. Точка. 
Ждать мне пришлось недолго. Минут через двадцать он вышел с объяснением, что вызвали меня для присвоения очередного звания, и дал бумагу, в которой говорилось, что я теперь не медсестра, а лейтенант запаса медицинской службы. Бумагу он мне торжественно вручил тут же, в коридоре, сообщив, что звание лейтенанта запаса присвоено и завучу школы, о чём ей письменно будет сообщено. 
Улыбаюсь, вспоминая себя тогдашнюю, наивную девочку, борющуюся за "порядок" и "справедливость". Сейчас я бы сказала: "Ошибка? - бывает!" - и уехала. 
А в тридцать пять меня от военкомата "открепили"... 

Так закончилась моя военно-медицинская карьера.
Так что медсестры из меня не получилось.
К счастью, надо сказать, для больных и госпиталей...