Посидите со мной... Поговорим...: Под крылом самолёта

Под крылом самолёта

Мой муж часто ходит по дому и поёт песни нашей молодости, частенько слышу: “Под крылом самолёта о чём-то поёт..." Если вы моего поколения человек - "зелёное море тайги" вам подсказывать не надо. Но мужа, с его домашним пением, я останавливаю. Всегда. За жизнь мне песня порядочно надоела. А тут дети подарили мне день рожденческую поездку к сыну, в Техас. (Ой, "к сыну" - звучит нормально. А вот "в Техас" - привыкнуть трудно.) Ну, и не поездка это, а полёт на три дня, включая новогоднюю ночь. Три часа в самолёте выдержать несложно - это не в Москву: двенадцать часов в воздухе.

Самолёт набит до отказа - полёт предновогодний. Экономно (что мне нравится) — значит, ноги не вытянуть (что нравится не очень, но за эту цену жаловаться не приходится). Ноги не вытянуть - это преуменьшение: надо втиснуться в своё место и умудриться засунуть рюкзак под сиденье. Большинство летит без багажа, как и я, только с рюкзаками, а в рюкзаках, как и у меня, б'ольшую часть пространства занимает компьютер. За добавочный багаж в этой компании надо платить. Сумма не большая, но зачем? Вооружилась маленькой книжкой с "судоку" - хорошо успокаивает про необходимости ожидания, карманным томиком Агаты Кристи (одна из подруг, зная о моей любви к детективным историям, подарила практически всё собрание сочинений в карманном варианте, когда-то принадлежавшее её отцу; и Агата летает и ездит со мной, куда бы я ни направлялась. Ведь у неё убийства, как папа в детстве говорил, "понарошные", не всерьёз. И остановиться можно на любой странице - содержание знаешь, и дочитывать не надо, если уснул на половине... Добрый спутник в одиноких путешествиях!) Втискиваюсь в сиденье F, тридцатого ряда, что абсолютно последнее сиденье в хвосте. (Для тех, кто не летает: это рядом с туалетом и кухней стюардесс.) Ладно, три часа потерплю (нет, не запах, там чисто, а постоянное хождение и хлопанье дверей). Когда шли на посадку в самолёт, заметила красивую пару с близнецами в рюкзачках: один на груди у мамы, другого гордо нёс отец. И охота им летать с грудничками, да ещё в предгрипповой сезон! Подумалось, что в полёте придётся привыкнуть к их плачу - ан, нет, их я не слышала ни разу. Зато где-то в середине самолёта (я её не видела, но образ представляю ярко) какая-то дама, из полных, из "хохотушек", всю дорогу громко беседовала со своей соседкой и радостно смеялась, перекрывая шум самолёта: "Ах! Ха-ха-ха-ха!" Слов их было не разобрать, хотя беседовали громко. И это заливистое "Ах-ха-ха-ха-ха!" сопровождало весь мой полёт. И не только мой. Так что не только я отличаюсь ангельским терпением. Взлетаем. Вдруг моя соседка, девушка лет двадцати с небольшим, хватает меня за руку: “А мы не разобьёмся?!!" Увидев мой взгляд, извиняется: “Простите, я много летаю, в этом году летала двадцать семь раз... Но я боюсь разбиться..." (Интересно, она правда боится? Или придуривается? И странный номер двадцать семь...) Я: "Нет, мы не разобьёмся, меня сын ждёт, встречать будет, я не могу его обмануть, так что самолёт не может разбиться..." Ирония была лёгкой, всё равно, не переборщила ли? Ведь потряхивало (если сравнивать, например, с полётами в Орегон) частенько. Но девушка меня не слушала: "Мы не падаем? Нет?" Я, про себя, не вслух: ну, нет, если ТАК боишься - не летай, или бери с собой собаку (теперь возможно получить медицинскую справку, разрешающую полёт собаки-сопроводителя; такая, кстати, великолепная колли, летела с хозяйкой на обратном пути, гордо занимая отдельное место в первом классе), или принимай снотворное перед полётом, но чтобы хватать соседа-пассажира при каждом встряхе и повторять: "Мы не разобьёмся?!!" - это через чур. Мне хватило терпения повторять: "Нет, нет, это просто поворот... (ветер... пилот маневрирует...)", хотя под конец очень хотелось сказать: "Разобьёмся, разобьёмся!" Просто, помня свою способность попадать в неурядицы, предпочитала предсказывать ей (да и себе) хорошую посадку. Это с одной стороны, а с другой - пришлось делать вид, что увлечённо читаю (это Агату-то, в десятый раз?), или сплю (но сколько можно спать?), или фотографирую что-то под тем самым "крылом самолёта". Вот тут и вспомнилась старая песня. И уже не столько делала вид, что фотографирую, сколько пыталась "поймать" то, что видит глаз в иллюминатор, что телефоном совсем невозможно: на многих снимках отражение лица или рук, блики двойных стёкол, да и сами стёкла помыть не мешало бы...

А под крылом был сначала родной Тихий океан, потом берег с неизвестным городом, потом бесконечно пустая земля.

Временами с чёрными складками морщин, временами с вереницами гор. Абсолютно необитаемая.(Эх, там, на фото, отсвет моей руки розовеет.)

Вот и здесь верно старое гоголевское: "Отсюда хоть три года скачи, ни до какого государства не доскачешь".

Попадались озёра, большие и маленькие, светились зеркалами "под крылом самолёта". Иногда с беловато-солёными заснеженными краями, иногда заросше-зелёные, а однажды даже радужно-фиолетовое.

Жаль, телефонное изображение не передаёт красочности. Вернее, искажает цвета.
Пару раз проблестели, как показалось, крыши одиноко стоящих домов (или каких-то строений, человеческих рук дело, хотя трудно себе представить кого-то, живущего одиноко, в абсолюте пустоты с чёрной землёй, когда с высоты полёта не видно ничего, кроме этой самой чёрно-серой земли и длиннющих полосок дорог).

Временами картинка менялась: земля была разбита на квадраты; зелёные разных оттенков, серые, желтоватые - они, казалось, были чем-то засажены. Попадались странные зелёные круги. С высоты они смотрятся посадочными площадками пришельцев из космоса - только сейчас узнала, что это посадки пшеницы, кукурузы или сорго с централизованным круговым автоматическим поливом для экономии воды. (Летаю давно, их видела - удивлялась, но только сейчас спросила Google.) Пару раз не успела сфотографировать самолёты, летящие, казалось, совсем недалеко "под крылом" нашего самолёта.

Ой, Google, Google, а дырочка зачем?

Странное было ощущение, когда вошли в облака.

Потом под крылом возник незнакомый город. Непривычные деревья.

Дороги похожи, но не как у нас...

Странно. Но ещё "страннее" было услышать аплодисменты при посадке, что принято, мне казалось, только на русских рейсах. (Как пошутил известный юморист: " В Европе на внутренних рейсах как-то не так страшно летать. А знаете почему? Потому что там при посадке не аплодируют. Как-то успокаивает, что для них приземляющийся самолет - в порядке вещей.") А, может, нас трясло сильнее, чем обычно, и девушка была права? И за приземление надо было сказать спасибо капитану?

***

Обратный полёт спала, вылетели в шесть утра, несколько часов летели в полной темноте, только поблёскивал фонарик на крыле самолёта.

("Горит фонарик на крыле..." - сейчас вспомнилось, а ведь пою всю жизнь, и себе, и с друзьями... Визбор, помните?)

По странному стечению обстоятельств я сидела на том же месте F, только в 26 ряду. Так что передо мной в иллюминатор было видно очень похожее крыло. Девушки рядом, к счастью, не было. Зато сидел картинного вида индеец лет двадцати с небольшим, в натуральной шубе, непонятно, правда, какого меха. (Заяц, крашенный в рыжую лису, мне показалось.) В шляпе а ля Фрэнк Синатра. Жаль, нельзя было сфотографировать!