Поездка в Константиново. 1976 год (?)

Когда все были живы.
Маленькие главы из повести длиною в жизнь. 
Глава под номером "не знаю ": "Студенческая жизнь. "

Весной перед окончанием первого курса, аспирант (преподаватель?) кафедры русского языка, которая вела у нас, мне кажется, диалекты(?) предложила всем желающим поехать в Константиново, на родину Есенина, собирать диалектные слова. Она работала над словарём диалектных слов.

Собралась довольно большая группа девчонок, ехали за свой счёт. Ехали электричкой до Рязани, а там автобусом до Константиново, кто-то меня сфотографировал в электричке.
Фотографии остались неплохие. Может, благодаря им моя память немножко расшевелится. 

Это мы, по-моему, в Рязани. Слева направо: Курапцева Татьяна, Курская Ирина(сзади), Баранова Наташа, Косова Лена, Скрипкина Вера, Дьяченко Наташа (?), (?).

Нам были розданы карточки для записи слов, доцент объяснила, как записывать примеры... Было обещано, что эта работа "зачтётся" при "зачёте"... (или "зачёт" автоматически "зачтётся" с работой... Посмеялись над тавтологией? - А попробуйте её избежать!) Не помню, чтобы я реально записала какие-то диалектные слова, опыта работы, словарной работы, у нас не было (как не было опыта никакой ещё работы, нам там по восемнадцать лет!), но мы старались... Никак не могу найти фотографию Иры Пятигорской, сидящей на лавочке перед хатой, берущей "интервью" у старушки, найду - вставлю здесь! Если сказать, что Константиново красиво, - общая фраза, а описать по памяти место невозможно.

Там поразили просторы, вид на реку, где мы гуляли.

Я, помню, спускаться вниз не захотела, лень было потом подниматься, ждала девчонок наверху, благодаря чему фотографии получились неплохими. (А может, мой мозг сейчас просто "сочиняет", смотря на картинки.)

Ходили там в музей, расположенный в Казанской церкви 1780 года. (Конечно, цифры взяла из интернета, интересно, музей всё ещё там?) 

Сфотографировала и хату Есениных.

Единствснная постройка, в которой Есенин жил, находится во дворе этого дома.

Поразило, что ресторан в той деревне был самым большим строением.

И среди домов старой деревни, хотя ресторан, как мне помнится, стоял на отшибе, это строение в псевдорусском стиле казалось чужеродным, оно удивило, но не понравилось. Вернее, само по себе задание неплохое, как сейчас помню, кто-то нам сказал, что оно символизирует летящего журавля, но оно там стилистически чужеродное. Строить, в первую очередь, надо "для своих", для местных, а ресторан был для туристов. 

Еда там была неплохой (ресторанами мы были не избалованы). А в кувшинах подавали "медовик" - местный напиток, вкуса не помню.

Слева направо: Скрипкина Вера, Курапцева Татьяна, Косова Елена, Баранова Наташа.

Слева направо:Дьяченко Наташа(?), (?),  Курская Ирина, Пятигорская Ирина.


Да и из всей поездки больше всего запомнилось, как наша преподавательница оставила нас в гостинице, одних, без денег... Она на единственной фотографии, здесь, в белом плаще...

Уехать мы должны были из деревни в воскресенье вечером. Когда пришёл последний автобус, оказалось, что мест нет. Местные жители, по памяти - мужчины, этот автобус просто штурмовали. Уехать нам не удалось. Но в деревне была гостиница, куда мы пришли переночевать, собрав последние деньги на её оплату. Договорились, что утром пошлём телеграмму кому-то из родителей перевести деньги на дорогу, а потом скинемся их вернуть. Все деньги, что у нас были, отдали нашей преподавательнице - расплатиться за гостиницу и утром послать телеграмму. (Или мы собирались послать "гонца" в Рязань, к кому-то из родственников?) Помню какой-то шум всю ночь, гуляющих пьяных, нас, забарикаддировавшихся в комнате (у преподавательницы была отдельная комната), ужинавших "остатками" из рюкзаков... А утром оказалось, что она, ничего нам не сказав, уехала первым автобусом. Оставив нас. Без денег, между прочим.

Ну, не малолеток, но восемнадцатилетних девчонок. Сидели на вещах, себе не верили: "Как так уехала?" Кто-то вспомнил, что недалеко (относительно, в той же Рязани?) живёт родная тётя, наскребли денег позвонить, объяснили ситуацию, - и через несколько часов тётя приехала с колоссальной сумкой, набитой всевозможной едой на всех, какими-то бутербродами, овощами, салатами... Ели мы их прямо там, на дороге...

Вкусно было необыкновенно. Она нас как-то всех сразу жалела, сразу стала всем родной, "всехной", тётей. Дала нам денег на дорогу. (Уверена, что мы ей их потом вернули.)

Это мы где-то в дороге... Всё дорогу мы обсуждали, как мы будем в дальнейшем строить отношения с преподавателем... что она нам скажет... извинится или нет... 

А  она встретила нас, как будто ничего не произошло. 

А продолжалось всё, как будто этой истории и не было. 

С этими фотографиями связан в памяти ещё один рассказ: на фотографиях Баранова Наташа. Во втором ряду первая справа.

Слева направо в первом ряду: Курская Ирина, (?), (?), Курапцева Татьяна. Слева направо во втором ряду: Косырева Елена, (?), Скрипкина Вера, Баранова Наташа. Имена остальных не помню. Снимок сделан Ириной Пятигорской. Ир, помоги вспомнить! 
Хотела фотографию подретушировать, но остановилась. Вот такие, не очень контрастные, поцарапанные (может, была последней, тринадцатой, на ролике из двенадцати кадров, я иногда пыталась это сделать, или перемотка царапала), именно такие, они несут в себе отпечаток времени, увы, ушедшего.

Наташа была дочерью преподавателя истории КПСС на историческом факультете. Он был участником войны, у него не было обеих рук до локтей. Пожалуй, он был единственным преподавателем истории КПСС, которого я уважала. Он имел право преподавать историю КПСС. Наташа была, как говорили, светом в его окне. Весной того же года она умерла. Отдыхали они семьёй в Трускавце. По рассказам друзей, Наташа умерла на глазах у мамы-доктора от заворота кишок. И помочь ничем было нельзя. Хоронили её всем факультетом. Гроб стоял в одной из аудиторий. Около гроба стоял отец. В чёрном костюме. С рукавами, заправленными в карманы пиджака. Лицо Наташи в гробу, совершенно не изменившееся в смерти, помню до сих пор. А через год мы ездили навещать её могилу. (Кто ездил, не помню, помню только себя и Таню Курапцеву). Похоронена была Наташа среди берёз, на краю берёзовой рощи, вокруг цветы полевые... Зашли к родителям, мама поила нас чаем с вареньями. У неё только что родился внук от старшего сына. Я ещё подумала: какое счастье, что есть сын и внук, это спасёт её от безумия... Почему так подумала? ... Наташе было восемнадцать. Это одна из её последних фотофграфий.


P.S. Ребята, допишите, поправьте, если моя память что-то переврала. Кто-то связан с Таней Курапцевой? Она должна хорошо помнить эту поездку.

P.P.S. А на четвёртом курсе умерла Лена Петрова. У меня нет ни одной фотографии с ней. Совсем. Лене стало плохо в субботу, но у врача она оказалась только в понедельник, сделали посев крови поздно, оказалось общее заражение крови, лежала Лена на капельнице несколько дней, не спасли: не выдержало сердце, остановилось... Место проникновения инфекции в кровь постмортум не определил...

  

Письмо от Жени Ухлиной:

Про Наташу тяжело писать второй раз, но попробую. Я немножко завидовала, когда узнала, что Наташа одна из всех сдала экзамены досрочно и уехала к морю. А потом эти жуткие похороны. Березки эти на кладбище так перед глазами и стоят... Я запомнила, что Наташа умерла от заворота кишок на глазах у мамы-доктора, и сделать ничего было нельзя. Так говорили. А сепсис был у Лены Петровой... Все эти первые потери были ужасны. Мама Наташи очень нуждалась в том, чтобы мы их навещали, а родители Лены Петровой не могли нас видеть. Наташину стипендию выдали мне вместе со всеми другими стипендиями, и мы отнесли деньги Наташиным родителям. А потом меня вызвали в бухгалтерию и сказали, что Наташину стипендию надо вернуть. После лекций я. растерянная, уехала в Клин. Дома мне выдали денег, сколько надо. а на другой день вы все потихоньку скинулись и сумму всю собрали. Конечно, это все Вера Скрипкина так умела потихоньку все организовать, потому что я только ей сказала, что случилось...

Декан наш - Павел Александрович Лекант. Введение в языкознание вел Копосов. Введение в литературоведение - Григорий Львович Абрамович. Головченко - зарубежную литературу. Акопов Сергей (?) был учеником Абрамовича и принимал у нас экзамены, и досталась мне - о ужас! -"Гамбургская драматургия". И ведь не стал портить зачетку добрый человек. УНТ вела бабушка Новикова Анна Михайловна. А древнерусскую литературу - (???) может, Михеева Татьяна Александровна (?) Еще на старшем курсе была Тоня Касимова - любимая ученица Абрамовича. Я запомнила ее у гроба Абрамовича в зале в основном здании на улице Радио. Еще помню Людмилу Алексеевну Смирнову - (литература начала 20 века). Как она меня мучила "Легким дыханием" Бунина, как будто я могла тогда что - нибудь понимать про этого Малютина...Вера работала тоже на кафедре русской литературы начала 20 века, где-то у меня был учебник, где весь материал по Блоку написан Скрипкиной Верой Алексеевной. Как мне жалко Веру! Она здорово умела учиться, потому что пришла в институт после педучилища. Когда вывесили списки поступивших, я подошла к ней и сказала: "Давай жить в общежитии в одной комнате. Мы обе такие спокойные..." Она потом часто эту фразу вспоминала, когда случались разные бури. Туда, в общагу, Таня Всехсвятская принесла Булгакова - самиздат - и они с Верой читали нам по очереди вслух.